Создав к 1976 году более двух десятков фильмов (среди которых были замеченные критиками "Агирра" и "Карлики начинают с малого"), Вернер Херцог решает заняться поисками новых горизонтов и начинает изучать гипноз, чтобы затем использовать его в кино. Выяснив, что под гипнозом человек может пребывать с открытыми глазами, может поддерживать разговор, Херцог принимает решение снять фильм, в котором все актеры играли бы под гипнозом. Не мудрствуя лукаво, молодой режиссер дает объявление в местной газете, в котором приглашает всех желающих принять участие в экспериментальном фильме, причем яркая внешность и актерское образование были совершенно не обязательными. На объявление откликнулось несколько тысяч непрофессионалов; двое или трое из тех, что прошли кастинг, стали в будущем заметными театральными и киноактерами.

Основная задача режиссера состояла в том, чтобы при помощи гипноза пробудить латентные творческие способности, о которых сам носитель может и не подозревать. "Сначала я пробуждал их поэтический дар", - говорит Херцог. - "Но я не мог просто сказать, что ты теперь великий поэт, это не дало бы никакого результата". Приходилось придумывать нетривиальные ситуации, в которых подопытные в самом деле начинали сочинять стихи, даже если никогда раньше этого не делали.

Эмпирически было выяснено, что под гипнозом память и внимание актеров достигают потрясающих границ, однако для Херцога не это было важным. "Мы использовали гипноз не для того, чтобы контролировать актеров сильнее, чем обычно", - говорит он. - "Гипноз был стилистическим приемом, чтобы создать атмосферу лунатизма, сумасшествия..." Замедленные движения актеров, безумные выражения лиц, глаза, смотрящие куда-то за пределы человеческого взгляда, производят неимоверно странное и пугающее ощущение. Единственным актером, не подвергавшимся гипнозу, был исполнитель роли ясновидящего пастуха Хиаса.

Сценарий к "Хрустальному сердцу" Вернер Херцог написал в соавторстве со своим другом, писателем Гербертом Аштенбушем (Herbert Achtenbusch), взяв за основу его книгу "Смертный час", которая, в свою очередь, была основана на старинной немецкой легенде. К сожалению, после этого фильма друзья поссорились: Аштенбуш обвинил Херцога в извращении самой идеи книги, а также раскритиковал "зверские методы" режиссера. (Это по меньшей мере странно, так как для Херцога безопасность актеров и съемочной группы всегда была превыше всего, и "Хрустальное сердце" не исключение - например, эпизоды на стеклодувне снимались без гипноза, так как слишком велик был риск обжечься расплавленным стеклом.)

Крохотная баварская деревенька, живущая главным образом за счет производства необыкновенного рубинового хрусталя, внезапно лишается единственного специалиста, который знал секрет изготовления диковинки. После тщательных, но, увы, безрезультатных поисков рецепта, общество понимает, что они обречены... Горнила остыли вместе с человеческими сердцами, поддавшимися панике и страху. Нужно вернуть рубиновый хрусталь. Любой ценой.

Этот фильм Херцога автобиографичен, как ни один другой. Действие происходит в местечке, до странности похожего на деревушку, в которой вырос он сам. В грустной притче, которой завершается фильм, Херцог изобразил себя - одинокая фигурка на вершине горы, печально созерцающая море, суть символ его души, его вечного одиночества. "Хрустальное сердце" уникально еще и тем, что это, пожалуй, единственный его фильм, в котором два главных героя - и обоих же режиссер наделил чертами, присущими ему самому. И если обычно Херцог называет свои фильмы именами главных героев ("Агирра", "Загадка Каспара Хаузера", "Строжек", "Войчек"), то в данном случае он выбрал название, которое в равной степени подходит и к Хиасу, и к владельцу стеклодувни.

"У Хиаса хрустальное сердце", - размышляет Херцог. - "Что это означает? То, что он абсолютно прозрачен. Он не может лгать и притворяться. И по этой причине ему трудно жить среди людей". Что же касается владельца фабрики, то он унаследовал херцоговскую исступленность. Он не остановится ни перед чем, не пощадит себя (и других) ради обретения заветного рецепта. Как и сам режиссер, который преодолевал голод, опаснейшие заработки и даже тюремные стены ради своих фильмов.

Реакция общества на эту картину была неоднозначной: если кто-то был потрясен игрой загипнотизированных актеров, то другие лишь хулили их механическую, "деревянную" игру. Далеко не все поняли, чего пытался добиться режиссер при помощи таких нетривиальных методов, но все отметили странную, тягучую красоту фильма. Совсем такую же, как жидкое стекло...