1971 год. В одну из детских больниц поступает новая пациентка, Люси, числящаяся пропавшей без вести уже более года. Она измождена, обезвожена и смертельно напугана. Ее тело покрыто следами бесчисленных издевательств и избиений, однако никаких признаков того, что ребенок был изнасилован, нет, поэтому полиция отметает версию о маньяке-педофиле, что лишь добавляет делу таинственности. Девочка указывает полицейским на то место, откуда ей чудом удалось сбежать, - заброшенное здание в промышленном районе города. Люси не может подробно описать истязателей и очень плохо помнит детали своего заточения, так как почти все время находилась в кромешной темноте, поэтому ее дело закрывают. Вскоре опеку над Люси берет ее ровесница, соседка по палате, бесстрашная и самостоятельная Анна. С ее помощью Люси приходит в себя и из прячущейся по углам дикарки превращается в нормальную девочку, что, впрочем, не избавляет ее от кошмарных видений, заставляющих все сильнее и сильнее увечить себя.

Жуткое чудовище, идущее по пятам Люси, не оставляет ее даже по истечении пятнадцати лет, и единственным способом избавиться от него раз и навсегда она считает месть своим тюремщикам. И вскоре судьба преподносит ей подарок в виде газетной статьи с фотографией, на которой изображены до боли знакомые лица. Окончательно попавшая под влияние подруги, Анна готова помочь той свершить правосудие чего бы это ни стоило, но она просит Люси убедиться, что это действительно те самые люди. Люси соглашается, не забывая, правда, прихватить на разведку обрез с охапкой патронов...

Этот фильм уникален во всем, и его структура также уникальна. Повествование четко делиться на три акта, каждый из которых круто разворачивает историю и ведет ее в совершенно другом, неожиданном для зрителя направлении, меняя не только ее тон и настроение, но и саму суть. Именно поэтому описать сюжет ленты, не подпортив будущим зрителям впечатления от ее просмотра, видится мне задачей ничуть не менее сложной, чем попытка пересечь минное поле на собачьей упряжке :). Скажу лишь, что движущая сила истории заключается в парадоксальном и фанатичном стремлении неких лиц экспериментальным путем исследовать трансцендентные (т.е. по определению не подвластные опытному познанию) области бытия. Это может звучать заумно и претенциозно, но уверяю вас, что заумность и претенциозность в самих "Мученицах" отсутствуют как класс. Зритель, не зависимо от своего изначального отношения к картине, во время просмотра испытает целую гамму эмоций, но вот скуки среди них не будет абсолютно точно.

Являясь скромной малобюджетной французско-канадской ко-продукцией, после показа в Каннах фильм получил дистрибуцию более чем в сорока странах мира, что является большой редкостью для французской ленты вообще, а уж для фильма ужасов, по сравнению с которым, как справедливо заметил один из критиков, любая из частей "Пилы" выглядит как "Улица Сезам", случай вообще небывалый. И на то, разумеется, есть причина, которая заключается в исключительном и безупречном качестве картины, где идеально и четко выверено абсолютно все. Что очень удивительно, если знать условия, в которых данное кино создавалось. О них-то я сейчас и расскажу.

Режиссером фильма выступил Паскаль Ложье, до этого снявший стильную и красивую, но ничем особенно не выдающуюся ленту о призраках "Сэнт Анж" ("Saint Ange", а.k.a "House of Voices", 2004). А перед ней он поработал над парочкой короткометражек и двумя полнометражными документалками о создании известного французского исторического триллера "Братство Волка" ("The Brotherhood of Wolf", 2001). Вынашивая идею своего первого художественного фильма с ранней юности, Паскаль хотел основательно подойти к делу, используя весь режиссерский арсенал, позволивший ему полностью контролировать процесс создания фильма и быть уверенным в конечном результате. Поэтому "Сэнт Анж" снимался по классической голливудской студийной схеме с режиссерским сценарием, подробными раскадровками, съемочными листами и четко составленной программой, отступление от которой, по милости продюсеров, было бы невозможным даже при очень большом желании Паскаля.

Такой тщательный подход к работе способствовал тому, что "Сэнт Анж" была очень профессиональной и крепко сколоченной картиной, получившей неплохие отзывы критики, но особого резонанса среди публики, однако, не вызвавшей. Поскольку обстановка с финансированием серьезных жанровых картин во Франции, вопреки мнению многих иностранцев, является более чем тяжелой, и даже с выходом "Высокого Напряжения" ("Haute Tension", 2003) Александра Аджа (Alexandre Aja) вместо долгожданного прорыва образовалась лишь крошечная трещинка, едва ли способная изменить ситуацию, возможности снять свой следующий фильм Ложье пришлось ждать долгих три года. И подвернулась она совершенно случайно. Однажды на телефон его друга, продюсера Ришара Гранпьера (Richard Grandpierre, который, кстати, работал над шокировавшей многих обывателей "Необратимостью" Гаспара Ноэ (Gaspar Noe's "Irreversible", 2002)) поступил звонок от Мануэля Элдая, продюсера Canal+, который от лица компании изъявил желание вложить деньги в создание фильма ужасов. И поскольку ему очень понравилась последняя работа Паскаля, первой кандидатурой на место режиссера стал именно он. Спросив, нет ли у него в данный момент какого-нибудь подходящего под их нужды сценария, Мануэль получил утвердительный ответ, а Ложье срочно засел за приведение будущих "Мучениц" в подобающий вид.

Однако подобающим вышедший из под его пера текст показался далеко не всем. Особенно им были шокированы актрисы, которым режиссер предлагал главные роли. Некоторые даже не на шутку оскорблялись, будто бы их звали сниматься в каком-нибудь hard porno :). Но по прошествие некоторого времени, как это обычно бывает в жизни, встретились два, точнее, три одиночества. Известная во Франции актриса Милен Джампанои, прочтя сценарий, сразу же изъявила желание участвовать в съемках и пройдя короткий этап кинопроб была утверждена. А в случае со второй актрисой, Моржаной Алауи, кинопробы вообще не понадобились. Паскаль утвердил ее на роль уже через пять минут после знакомства, предварительно отсмотрев единственную на тот момент работу в ее фильмографии. Нужно заметить, что эти девушки отлично сработались. Милен блестяще сыграла не находящую себе покоя и несчастную Люси, преследуемую ужасным монстром , роль которого исполнила воздушная гимнастка из легендарного Цирка Дю Солей, Изабелла Шассе (Isabelle Chasse), а Моржана, - хладнокровную и готовую на все ради подруги, какие бы страшные глупости та не совершила, Анну. В фильме, кстати, есть пара намеков на более близкие отношения между девушками, нежели просто крепкая дружба, но конечное решение по этому поводу остается за зрителем. Вообще режиссер, как мне кажется, сознательно оставил очень многие вопросы в своем фильме без ответа, дав публике право решать, что именно та смотрит. Именно этим, скорее всего, вызван разброс зрительских мнений по поводу содержания ленты. Не удивительно, что кто-то видит здесь потрясающее исследование человеческого страха перед смертью, а кто-то – красивую историю любви, ну а некоторые, - тупое примитивное "gorno". Однако при этом, как ни странно, почти все зрители сходятся друг с другом во мнении, когда речь заходит об отношении к протагонистам. И в этом, конечно же, заслуга исполнительниц главных ролей.

Являясь не только поклонником хоррора, но и классического французского "артхауса" с его извечной тягой запечатлевать реальность, а не создавать свою, "Мучениц" Паскаль изначально хотел снимать почти в документальной манере. Так, например, в работе над фильмом практически не использовались раскадровки, оператор часто вообще не получал никаких указаний относительно содержания сцены, а актрисам и актерам приходилось довольствоваться лишь короткими ориентировками, часто пускаясь в импровизацию. Иногда сцены снимались до тех пор, пока в камере не кончалась пленка, что, конечно же, делало работу актрис временами попросту невыносимой. Поскольку по удару хлопушки в состояние абсолютного отчаяния, одиночества и безумия без риска заболеть не может входить, пожалуй, ни один артист, каким бы талантливым и профессиональным он ни был, то девушкам, порою, приходилось проводить в таком состоянии целые часы, чтобы не сбить должный накал эмоций. Что, конечно, не добавляет артистам здоровья, зато положительно сказывается на конечном результате, избавляя фильм от непонятных скачков настроения и резких смен атмосферы происходящего. Так, однажды, Милен пришлось по-настоящему проплакать на площадке целую смену реальными слезами, безо всяких древних ухищрений вроде лука или глицерина :). Режиссер даже запретил кому-либо из съемочной группы подбадривать и успокаивать девушку, чтобы она почувствовала себя как можно более одинокой и несчастной. Правда, перед съемками Паскаль провел персональные двухмесячные репетиции с Милен и Моржаной, игнорируя сценарий и нацеливаясь лишь на предание девушкам умения быть абсолютно искренними, плакать и открывать свои самые неприглядные стороны в присутствии полутора десятков посторонних людей.

Разумеется, актрисы и оператор были не единственными, для кого такой метод работы стал настоящим вызовом. Очень серьезно пришлось потрудиться и гримеру Бенуа Лестану (Benoit Lestang), перед которым я просто снимаю шляпу. Паскаль сразу решил, что сцены со специальном гримом и эффектами должны сниматься вживую, вместе с актерами, длинными планами, а не отдельно и по прошествие долгого времени после основных съемок, как это часто бывает. Очевидно, что в данной ситуации грим должен был быть на грани фантастики, а он, к слову, как раз таковым и является, и местами становится просто физически больно смотреть на истерзанные и изможденные тела персонажей фильма. Бенуа и Ложье жили в одном доме во время всего подготовительного периода, и Паскаль был свидетелем того, как в течение нескольких месяцев Лестан днями и ночами корпел над своим творением. После просмотра фильма для меня стало очевидным, что он вполне мог бы вписаться в когорту таких великих мастеров, как Дик Смит, Том Савини, Роб Боттин и Рик Бэйкер (Dick Smith, Tom Savini, Rob Bottin, Rick Baker), но, к сожалению, почти сразу после получения им приза за лучший грим на Каталонском фестивале, Лестан покончил жизнь самоубийством...

Первую неделю работы таким методом сам режиссер позже именовал не иначе как адом, а художник фильма, которому приходилось действовать практически на ощупь, всерьез заявлял, что съемочной группе даже до экватора будет не добраться. Но через некоторое время съемочная группа втянулась в процесс, в угоду которому Паскаль даже перекроил свой сценарий, выкинув из него около трети и максимально упростив то, что осталось. Таким образом, он практически придал истории (хотя в полной мере это относится лишь к первому и второму актам) форму классической театральной пьесы с единством времени, места и действия. По заверению самого режиссера, результат его работы не очень-то походил на то, что задумывалось изначально, но картине, как мне кажется, это пошло лишь на пользу. Отсекая все лишнее, как скульптор отсекает целые пласты камня ради создания скульптуры, Ложье сотворил предельно простую по форме, но бесконечно сложную по содержанию и гениальную, как все сложное, кажущееся простым, ленту. Ответственно заявляю, что в "Мученицах" прекрасно абсолютно все. Здесь нет ни сцены, ни кадра, ни звука, к которому хотелось бы придраться. Режиссура, актерская игра, работа операторов, осветителей (фильм снимался на скромные 16 миллиметров, что не мешает ему сверкать местами прямо-таки блокбастерным блеском), монтаж, звуковой дизайн и все остальные аспекты кинопроизводства, как творческие, так и чисто технические, безупречно взаимодействуют друг с другом, создавая невероятное по силе воздействия на зрителя полотно. И над ним невесомым призраком витает угрюмая, темная, но невероятно красивая музыка, специально написанная для фильма молодой французской группой "Seppuku Paradigm", у которой, как мне хочется надеяться, есть все шансы стать вторыми "Goblin" ;). Говоря образно, ощущения от просмотра "Мучениц" можно сравнить с медленным забиванием в основание вашего черепа огромного ржавого гвоздя, который, правда, не наносит вам вреда, но включает в мозгу доселе уютно дремавшие механизмы, заставляя воспринимать окружающую действительность и свое в ней положение несколько иначе.

В отличие от большинства современных фильмов ужасов, не переходящих грань между комфортным развлечением и танковой атакой на сознание смотрящего, данная лента эту грань если и видит, то сознательно затирает ее тяжелым, выпачканным в крови сапогом уже на третьей минуте экранного времени. Фильм словно транслирует на своего зрителя всю ту боль, одиночество и безнадегу, которые испытывают его героини, и временами его просмотр становится просто невыносимым. Картина будто изо всех сил пытается уничтожить и растоптать вас, ослабляя хватку лишь на финальных титрах, когда и наступает то самое состояние, название которого уже давным-давно опошлено и вывалено в липком попкорне малолетними интернетовскими "киноманами" и великовозрастными поклонниками "кино не для всех", - катарсис. Цель достигнута. После этого фильма безумно хочется жит, а в этом, как мне видится, и заключается основная задача настоящего искусства.

Приятно, что любимый (я надеюсь) всеми нами жанр по прошествии ста лет своего существования еще может удивлять. И совершенно не является сюрпризом тот факт, что делают это НЕ американские фильмы. Как сказал сам Ложье в одном из интервью, все современные американские режиссеры, снимающие "ужастики", это вчерашние оголтелые фанаты жанра, которые, дорвавшись до камеры, уже не могут пересилить свое подростковое желание вставлять чуть ли не в каждую сцену отсылки к какой-нибудь классике, в то время как действительно великие режиссеры, такие как Карпентер (John Carpenter) или Ардженто (Dario Argento, которому, кстати, Паскаль и посвятил "Мучениц"), всегда искренне стремились делиться с людьми своим опытом и видением мира. А современные режиссеры в большинстве своем будто кричат с экрана своим зрителям: "Смотрите, у меня в коллекции такие же DVD, как и у вас!". Очевидно, что снять по-настоящему оригинальное кино, которое сможет со временем встать в один ряд с "Нечто" ("The Thing", 1982) и "Суспирией" ("Suspiria", 1977) с таким настроем снять весьма затруднительно.

Паскалю, задвинувшему свои фанатские заморочки куда подальше, действительно удалось сказать новое слово в жанре, что не особо оценили французские цензоры, присвоившие фильму прокатный сертификат 18+ (аналог американского NC-17), что автоматически лишило создателей фильма не только возможности показывать свое творение в кино, но даже выпустить его полную версию на видео. И этот факт как нельзя лучше иллюстрирует отношение французской кинообщественности к хоррору как жанру презренному и чужеродному. Подтверждением того, что "ужасы" для французского кино являются своего рода паршивой овцой, может служить и тот факт, что НЕ французские жанровые фильмы, такие, например, как "Хостел" Илая Рота (Eli Roth's "Hostel", 2005) или "Хэллоуин" Роба Зомби (Rob Zombie's "Halloween", 2007) не встречали никаких препон по дороге в тамошние кинотеатры. Вскоре, правда, и по поводу картины Паскаля цензорам пришлось поменять свое решение, дав ему обычный для такого рода кино рейтинг 16, хотя сделали они это уже после скандала, устроенного создателями ленты, с митингом в центре Парижа, петициями и массивным освещением в прессе.

Зато усилия создателей фильма были по достоинству оценены голливудскими функционерами, после выхода "Мучениц" не только купившими у Ложье права на американскую версию картины, но и буквально завалившими его предложениями о работе над бесчисленными сиквелами, приквелами, ремейками и перезапусками классики. Одно из них поступило от самого Клайва Баркера (Clive Barker), чей "Воставший Из Ада" ("Hellraiser"), после ухода с проекта других французов, Александра Бустилло и Жульена Маури (Alexandre Bustillo, Julien Maury), остался без режиссера.

Паскаль же сразу заявил, что если и будет делать фильм, то только при условии, что это будет не покадровая пересъемка оригинала, а подробная экранизация оригинальной новеллы Баркера. А поскольку текст играет на нотках, не очень-то вписывающихся в представления современных продюсеров о коммерчески успешном фильме в духе тех, что клепает компания Platinum Dunes, то разногласия между ними (продюсерами) и своевольным французом были неизбежны. И хотя доподлинно не известно, что послужило причиной ухода Ложье с поста режиссера, но факт остается фактом, – "Хэллрайзер" вновь осиротел, и, видимо, с нетерпением ждет появления очередного талантливого лягушатника :). Ну а сам Паскаль, судя по всему, не особенно расстроился, ведь предложений от американцев у него еще воз и маленькая тележка, в то время как от французских продюсеров – всего одно. Поэтому свое будущее как режиссера он связывает, во всяком случае, на данный момент времени, исключительно с Голливудом. И это замечательно, ведь главное, чтобы под давлением "Фабрики Грез" Ложье не потерял свое уникальное виденье и художественный нюх, ибо проигравшими в таком случае окажемся мы с вами, простые любители кино.